По благополучном и славном окончании войны со Шведами, Государь хотел воспользоваться происходившими в то время в Персии беспокойствами, и предпринять поход в пограничные провинции сего государства. Он открыл намерение свое Императрице в ее покоях, где кроме ее и князя Меньшикова, никого не было. В продолжение тайного совета Государь часто выражал сии слова: «в Персию пойдем»; в заключение ж разговора он сказал: об этом никто, кроме нас троих, не знает; то и приказываю вам содержать до времени в тайне, и никому о том не сказывать. Через несколько дней. Государь ходил по комнате и, увидев с собою одного только денщика, спросил у него: «что нового слышно»?

- Почти ничего - отвечал денщик, - только говорят, что мы пойдем на Персию.

 – Как! - сказал в удивлении Государь, - …в Персию пойдем? Тот час скажи мне, от кого ты слышал такую ложь?

- От попугая Ее Величества - отвечал денщик, - вчерашнего дня дожидавшись Вашего Величества в ее комнатах, слышал я, как он несколько раз весьма внятно выговаривал сии слова: в Персию пойдем… в Персию пойдем…

Это замечание помещено в одном из французских журналов. Французы (и вообще Европейцы, можно бы прибавить) охотники до танцев; искусству сему учатся при воспитании, и после отличаются им на балах. Напротив того жители Востока любят танцы, как средство угождать чувственности, однако не уважают их и сами танцевать стыдятся. Наши балы им кажутся сумасбродством. Барон Том пишет, что один турок, бывший у французского посла в Константинополе на балу, испугался, увидевши мужчин и женщин, танцующих вместе, сказал: «я уйду; мужья этих женщин непременно перережутся между собою!» и в ту же минуту вышел.

В отчете Московского Воспитательного дома, написанном к столетнему юбилею его, передается такой факт: «вдова одного лица, умершего в Сибири, отправилась в Москву с двумя детьми – сыном отроком и с грудною дочерью; при них находилась ощенившаяся дорогой собака. К несчастью, мать дорогой захворала и умерла, так что бедному мальчику поневоле пришлось заботиться не только о себе, но и грудной сестре своей. Тщетно отыскивая кормилицу, он припустил однажды к соскам собаки плакавшую от голода малютку, - и был в восторге, что первая охотно это дозволила, а ребенок, насосавшись, успокоился и заснул. Повторив опыт в другой раз, мальчик увидел, что он может таким образом прокормить сестру всю дорогу - и отправился с ней в Москву, куда и прибыл благополучно. – Такой случай не мог не обратить на себя внимания начальства – и девочка была принята в Воспитательный Дом». Наряду, с этим фактом не мешает иметь в виду то, что, по рассказам, суки, лишившись своих детенышей, иногда вскармливали зайчат и детенышей выдры, а кошки кормили иногда щенят и даже детенышей кроликов. Таким образом, факт вскармливания суками детей человека в иных случаях можно признать вполне возможным.